Компания чужаков - Страница 137

К оглавлению

137

Глава 33

...

15 января 1971 года, Восточный Берлин

Снежный Барс стоял в двух шагах от окна гостиной и с высоты четвертого этажа обозревал слежавшийся снег и лед на площадке между пятью панельными блоками, не такими уж новыми новостройками на Карл-Маркс-аллее. Он курил «Мальборо», прикрывая огонек сложенной ладонью, смотрел в окно, ждал и думал, что жизнь превратилась в набор цифр: два шага от окна, четыре этажа, пять зданий, и все это посреди ничего, посреди белого, белого снега — огромного белого нуля. Ни машин, ни людей. Ни малейшего движения вокруг.

Два жилых здания напротив его окна были монолитно темны, нигде ни квадратика света, ни легкой тени, намекающей, что там, напротив, в сумрачной комнате тоже кто-то готовится к ночному бессмысленному бдению. Над головой глухо-серое небо. Какие-то звуки и ночью слышны, этот уровень шума горожане считают тишиной. Жена Снежного Барса тихонько посапывала в спальне, дверь оставалась открытой — он всегда оставлял дверь открытой. Одна из дочерей вскрикнула во сне — старшая или младшая, — и Барс наклонил голову, прислушиваясь, но тут же вновь обернулся к темному окну, и рука его возвратила губам резковатый вкус американской сигареты.

Докурив, он прошел в кухню, загасил окурок и выбросил его в помойное ведро. Надел тяжелое теплое пальто. На улице — минус двенадцать, днем посулили очередной снегопад, точно в России. Барс поднес руку к батарее — теплая, работает намного лучше, чем на десятом этаже, туда горячая вода практически не поступает, и легче найти в здешних местах говядину из Омахи, чем муниципального сантехника. Итак, в последний раз проверяем все детали. Тихо. Два часа ночи. Время охоты. И погода под стать. Он надвинул на лоб шляпу с широкими полями, прихватил завернутую в коричневую бумагу форму и, выйдя из квартиры, направился в подземный гараж.

Форма заняла свое место в багажнике черного «ситроена». Снежный Барс аккуратно проехал по обледенелым улицам до расчищенной Карл-Маркс-аллее, которая именовалась Аллеей Сталина, пока дядя Джо не подвергся хрущевизации, а затем брежневизации. Барс свернул налево, в сторону центра города, в сторону Стены. Машин не было, и все же он то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, проверяя, нет ли «хвоста». На Александерплац он свернул налево, на Грюнерштрассе, переехал на другой берег реки Шпрее и припарковался на Райнгольд-Хюнштрассе. Быстрым шагом прошел к зданию без вывески, взмахнул удостоверением перед двумя охранниками — те, не всматриваясь, кивнули, — спустился по лестнице на два этажа ниже уровня земли. Прошел по цепочке чисто выметенных и вычищенных туннелей и добрался до двери, которую открыл своим ключом. Запер за собой дверь и очутился в коротком коридорчике. Еще четыре шага, и он уже двигался в южном направлении по Фридрихштрассе в Западном Берлине, по ту сторону Стены.

Быстро шагая, он пересек улицу, прошел еще сотню метров до стеклянного куба под неоновой вывеской «Секс-фильмы фрау Шенк» и уплатил десять марок приземистому усатому человечку. Отдернулся тяжелый кожаный занавес, и Барс, войдя, остановился в заднем ряду, не видя и не различая оттуда, что творится на темном экране. Только по доносившимся звукам мог он судить о том, что целая группа людей приближается к экстазу — приближается долгим и трудным путем, как и полагается в таких фильмах, а камера полностью сосредоточена на физиологических деталях. Это и есть порнография: секс, лишенный смысла.

Вдоль боковой стены кинозала он неторопливо прошел вперед, нашел другую дверь и оттуда попал в проход, освещенный одной-единственной красной лампой. В дальнем конце коридора стоял рыжий мужчина, такой же приземистый и крепкий, как первый привратник, руки сложены, защищая пах. Поравнявшись с ним, Снежный Барс отметил, что ресницы у охранника точь-в-точь как у свиньи. Барс протянул ему очередную мзду в десять марок и распахнул пальто. Охранник похлопал его по бокам, прощупал карманы.

— Номер третий свободен, — сообщил он.

Снежный Барс прошел в комнату номер три и закрыл за собой дверь. Мусорная корзина была переполнена использованными тряпками и бумагой, на стенах — малопристойные надписи. За витриной из полупрозрачного стекла девушка принимала позы: опустилась на колени, прижалась щекой к полу, закрыла в истоме глаза и принялась облизывать губы, как можно выше вздымая свой зад, палец засовывая себе в промежность, щупая, дразня. Барс отвернулся. Глянул на часы и постучал по деревянной обшивке стены. Ответа не было. Он снова простучал условный сигнал и на этот раз получил правильный отзыв. Вытащил из-за обшлага пальто свернутую бумажку с зашифрованным сообщением, просунул узкую трубочку сквозь дыру в стене. С той стороны бумажку подхватили, потянули на себя. Барс подождал. С той стороны ему ничего не просунули. Через несколько минут соседний номер опустел.

Барс задержался еще на несколько минут, так и не повернувшись к стеклу. Потом в дверь вежливо постучали: здесь принято стучать на всякий случай. Он вышел, и охранник проводил его по коридору. По правую руку номера, по левую — дверь. Охранник отпер дверь и знаком предложил Барсу пройти. В этой части здания горели неоновые светильники.

— Вторая слева, — в спину предупредил его охранник.

Барс прошел в указанный кабинет. Хозяин, тряся животом, поднялся ему навстречу. Мужчины пожали друг другу руки, Барс не отказался от кофе. Прямо на спортивный раздел газеты, которую читал до его прихода хозяин кабинета, Снежный Барс выложил небольшой белый пакетик. Мужчина поставил чашку на стол, взял в руки пакетик, убрал газету и вместо нее расстелил большой лоскут темно-синего бархата. Высыпал содержимое пакета на ткань, сначала осмотрел алмазы, разделил их на несколько групп, затем снял со стоявшего в углу кабинета сейфа весы и принялся взвешивать камни.

137